Четверг
28.03.2024
22:59
Приветствую Вас Гость
RSS
 
ТЕАТР
АКТЁРСКИЙ ДОМ КОЛИБРИ
Главная Регистрация Вход
Каталог статей »
Меню сайта

Категории каталога
Говорят дети [1]
Театральные байки [1]
Непридуманные истории из актёрской жизни [3]
Отрывки из книги Н.Румянцевой

Главная » Статьи » Невыдуманные истории » Непридуманные истории из актёрской жизни

Распределение ролей. Часть 3

Человек-дерево.

(сказка по подсказкам Саши Чёрного)

Все совпадения случайны.

«Что в имени тебе моем?»

А. С. Пушкин

 

Никто не знает, что случилось с этим человеком, какой импульс получил его организм, да только будучи генеральным директором предприятия по озеленению города, ушёл он однажды с работы и, поняв, что не так живёт, неправильно, осознал себя ДЕРЕВОМ.

Сдаётся мне, могло это случиться, когда он услышал однажды по зомбо-ящику песню в исполнении Микаэла Таривердиева «Я – такое дерево, я – простое дерево». А известно, что волшебная сила искусства такова – мимо одного со свистом пролетит, а другого шандарахнет так, что у него в голове гайки раскрутятся.

Может, и не так всё было, да только пришёл он в паспортный стол, поднатужился и сочинил себе новое имечко – Посад Вселенович Древарх Просветлённый. То ли на работу ходить надоело, то ли, в самом деле, огромные запасы любви к окружающей среде у него нераскупоренные прокисали, да только решил он стать лучом света в тёмном царстве, вернее, на пасмурном Севере. Местной газете, падкой до сенсаций, дал интервью с пояснениями, как он однажды понял, что «Я теперь ни рыба, ни мясо, ни петь, ни рисовать, могу только говорить: «Сажайте, люди, деревья!»

Наглости Посаду было не занимать, а разговорная машинка у него завсегда лихо работала, стал он по фирмам-офисам ходить, языком молоть, лапшу для ушей в большом количестве вырабатывать, деньги добывать. Вроде как на озеленение родного города, а на самом деле – на хлеб, на соль, на суп, на фасоль. Но часть пожертвований не забывал на стикеры с нарисованным деревом тратить, чтобы на столбы, дома и автобусные остановки приклеивать. Это он так свою территорию метил, чтоб другие деревья на неё не позарились.

Сочинил себе тематически выдержанный костюмец в кондово-домотканном стиле – длинная рубаха до пят, типа «рубище», колпак на голову, по праздникам с красной мигалкой, что бы все перед ним «Ку!» делали.

На всех демонстрациях, митингах наш Древарх в первых рядах фасонится, чтоб заметили. А как вошёл в амбицию, стал снова паспорта менять, потому, как имя-фамилия должны соответствовать его богатому внутреннему содержанию. И стал он называть себя именем в честь месяца, а отчеством в честь времени года: Август Летниевич, Октябрь Осениевич, Март Весениевич, Декабрь Зимниевич. Паспортистки сначала смеялись, а потом деушкам не до смеха стало – раз в месяц подай ему новый паспорт, короед ему в душу! Натурально, парень-то разбульонился, хочет уже имя в честь дня недели, а отчество – по месяцу, например – Среда Декабриевич. Что бы, значит, каждый день – другое имя, потому как организм его за ночь кардинально меняется и утром уже совсем другой индивид с дивана встаёт, листьями шелестит. С трудом его убедили в невозможности подобных действий с технической точки зрения.

А то, ещё чего выдумал – «не хочу быть столбовой дворянкой», хочу быть В. В. Путиным! Но «золотая рыбка» в обличие зав. паспортного стола, хвостиком вильнула и в этакой просьбе ему отказала, мол – «кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево». «Но! Мы не привыкли отступать!!!» - сказал очередной жене уже Архангельск Всениженович (имя – в честь родного города, отчество  «за всех униженных, обиженных и обманутых»). И всем обиженным и обманутым сразу стало легче жить на свете – не забыты они, в беде не оставлены. Есть кому побеспокоиться о них!

И вот что удивительно: на эдакого деревянного нашлись свои северные смоковницы. Хотя, не спорю, есть на что посмотреть – парень он бравый, глаз лукавый, ноги саблями, руки граблями, румянец – малина со сливками!  Аж трижды был женат и четверых детей своих Посадовичами записал. Вестимо, всякая кастрюля найдёт себе крышку, было бы желание. А тут, какой-никакой, а знаменитость. Медийное лицо местного разлива.

Однако без хитрости и козы не выдоишь, пора население снова в шокинг  вгонять! К юбилею великого земляка получил охальник корочки на имя Михайла Васильевича Ломоносова и решил сменить свою хламиду на стильный камзол и кудрявый парик, но тут новая идея подкосила Просветлённого. Выборы на носу, пора баллотироваться! Загорелась душа до чужого ковша! Назвавшись, как губернатор Архангельской области, Михальчуком Ильёй  Филипповичем,  решил  стать  мэром Якутска, где оный до губернаторства работал. А то, что наша многострадальная область двоих Михальчуков точно не потянет, это ему через правый рукав наплевать.

В передаче «Человек и закон», где рассказывали об эксентричных людях, а попроще сказать, «с лёгкой придурью», наш Человек-дерево гордо заявил, что ему «хотелось бы отработать и в женской половине» и на сегодняшний буднишный день он уже судится за право называть себя именами среднего рода, поскольку является деревом. Вот ведь шпингалет какой!

Но не все карты биты, ещё козырь остался – в конце 2011 года Древарх стал Дмитрием Анатольевичем Медведевым и ринулся на выборы мэра в Новодвинске. Не набрав нужного количества голосов, вылетел с  дубовым треском из предвыборной гонки. А, наплевать, главное – засветился! А вот в марте 2012 года, пристал, как  слепой  к  тесту и добился-таки своего – стал по документам В. В. Путиным! Дорвался Ивашка до сладкой бражки! На «инаугурацию», которую сам себе устроил, пригласил всех первых лиц города и области. Врать не буду, не знаю, кто почтил своим присутствием сие грандиозное мероприятие.

Да, вестимо, воробей сидит на крыше, ан манит его и повыше! Захолонуло деревянную сердцевину от ревности: не успел француз Депардье в России появиться, как ему паспорт на блюдечке вместе с хлебом-солью поднесли! «Э, - думает наше Дерево, - ты, брат, скорый, да и я не ползучий!» и быстренько стал Жераром Ксавьемарселевичем Депардье. Накося-выкуси! Распилюсь, а не поддамся!

А может это про него, божоного, Арсений Тарковский написал:

«Листьев не обожгло,

Веток не обломало,

День промыт, как стекло,

Только этого мало!»

Ещё как мало-то! Неожиданно наш Просветлённый был замечен в ночных клубах города, где деликатно агитировал озеленять наш мегаполис всех симпатичных барышень поведения не то чтобы лёгкого, но и не самого тяжёлого. Питался Древарх в баре исключительно вегетариански – прозрачным жидким хлебом и забродившим соком кактуса.

Я вот тут, на досуге планчик-конспектик новых имён для

Просветлённого набросала, вдруг пригодится:

Ультимативный Цирлих Манирлихович,

Экстремальный Цезарь Клеопатриевич,

Почётный Караул Президентович,

Спиртогидролизный Казус Беспардонович,

Хеннеси Апполон Наполеонович,

Колоссальная Клеопатра Цезаревна (вдруг женский род разрешат),

Невыносимая Лёгкость Бытиятевна,

Наглядная Аллегория Компромиссовна,

Хронический Подвиг Документович.

Анекдот в тему.

Когда за Буратино закрылась тюремная дверь, прокурор снял фуражку и сказал:

- Наконец-то я посадил дерево!

 

Уйди, мальчик!

Осветителем и «художником по свету» в нашем театре была Генриетта Аркадиевна. Маленького роста, с той самой фигурой, при которой модные журналы советуют ни в коем случае не  носить брюки. «Она была как балалайка - вся вниз. Вверху торчал пучок величиною с пятачок». Кстати, брюки были любимой одеждой Геты, подчёркивая её квадратные бёдра. «Стакан с водой можно на бедро поставить – не прольётся!» - радостно злословил Сан Саныч.

Любимой поговоркой Генриетты была такая: «Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным». И, вероятно, опасаясь неминуемого наказания, она ни-ког-да не делала добрых дел, а если таковые в её жизни и получались, то это совершенно случайно, по недогляду. И потом она долго ждала наказания, жалея, что не доглядела.

На общем собрании Генриетту стыдили:

- Недавно одна мама жаловалась, что вы накричали на её сына только за то, что он спросил, как называется спектакль!

- Да? Эти паршивцы всегда в провода лезут! А если на него прожектор упадёт, кто будет отвечать?

- Ну, можно же помягче как-нибудь!

Сжав губы и прищурив глаза, Генриетта Аркадиевна пообещала разговаривать с маленькими паршивцами помягче.

На другой день – выездной спектакль в доме культуры. Монтировщики ставят декорации, Гета – свои тяжелющие прожектора. Раскладывая бесконечные кишки проводов на авансцене, застывает, услышав детский голосок:

- Тётенька, а как спектакль называется?

Сжав зубы, она выдавила из себя:

- «Военная тайна», мальчик.

- Как, тётенька?

Раздувая ноздри, как лошадь Будённого перед битвой, Гета постаралась быть помягче:

- «Выен-н-ныя тай-на-а-а».

Актёры, прислушиваясь, потихоньку сползались в кулисах поближе к месту происшествия. Любопытный ребёнок, не понимая, что уже находится на грани убийства, не унимался:

- Как, как? – и осторожно потыкал пальчиком провод, лежащий на высокой сцене прямо перед его глазами.

- У-у-у-йди от-сю-даа, маль-чик!!! – Раненым носорогом взревела Генриетта Аркадиевна, схватившись за стойку прожектора. И было непонятно, кто кого удерживает.

Ребёнка сдуло из зала. Артисты с хохотом попадали на декорацию. Как жаль, что взбешённая Гета не вспомнила знаменитую фразу великой Раневской, которую тоже доставали ехидные дети. И Раневская тоже пыталась не убивать их сразу, а быть помягче. На очередную дразнилку: «Муля, не нервируй меня», великолепная Фаина Георгиевна всего лишь вежливо попросила: «Пионэры, идите в жопу!»

 

Маленький карательный отряд сил добра.

«Театральная труппа – это клубок змей.

В идеале – клубок талантливых змей».

М. Веллер

 

Однажды, читая «Солдатские сказки» Саши Чёрного, я увидела удивительную характеристику: «Глаза шильцем, язык мыльцем» и сразу поняла, что это самое точное описание одной нашей знакомой, Карины Пекарской. Правда, в сказке рассказывалось о ведьме, а наша Катерина, совсем даже наоборот, работала педагогом областного театра кукол, но так снайперски, в четырёх словах, описать эту милую даму, не смог бы никто. Говорить о ней начали задолго до её приезда в город: «Скоро в театре будет работать замечательный специалист, все театры нашей страны просто перегрызлись за право приютить эту редкую умницу, а она (надо же!) выбрала нас!»

Внешность замечательного специалиста разочаровала: сутулая, коротконогая, за толстыми линзами очков – маленькие цепкие глазки (шильцем). Но как только она начинала разговаривать с тобой, сразу чувствуешь себя самой талантливой и остроумной - мыльцем она пользовалась очень умело, как в простой, так и извращённой форме.

Это я сейчас понимаю, что «если хочешь превратить неглупых людей в идиотов – польсти им», а тогда я удивлялась, как можно так откровенно поливать елеем, это же так заметно. Но оказалось, что лесть – это наркотик и на него вполне даже можно «подсадить». Небольшая доза лести выдаётся утром, лучше натощак, потом надо забежать на «чашечку кофе» днём и снова две-три чайных ложки восхищения. А вечером, перед уходом домой, впрыснуть вечернюю дозу, которой должно хватить до завтрашнего утра. Режиссёр наш, такой умница, такой ироничный, быстро подсел на мыльную лесть и уже не мог с неё соскочить.

Из других городов Карина привезла профессиональные наработки, и смело взяла на себя все просветительно-воспитательно-карательные меры. Быстро был организован музей кукол, театр юного кукольника, обсуждения спектаклей продвинутыми зрителями, и даже (в детском театре!) «Музей чертей». Его, правда, всё-таки пришлось закрыть после того, как сын режиссёра, упав на лестнице, сломал руку, а сама идейная вдохновительница «филиала Лысой горы», поскользнувшись, получила разрыв селезёнки.

В актёрской курилке, на чёрной лестнице между этажами, в разговорах замелькало странное имя «Лаврентия» и на стол директора легли несколько заявлений об «уходе по собственному желанию». Некоторые работники театра оказались невнушаемыми, и никакая лесть не могла удержать их от бегства. Творчество под пристальным вниманием Маленького Карательного Отряда Сил Добра казалось им невозможным.

 Уже и не вспомнить, в какой момент чары рассеялись и мы с удивлением узрели хитрую ведьму с глазами шильцем и языком мыльцем. Мы сбежали из-под её присмотра и никогда об этом не пожалели.

Анекдот в тему.

Грустный муж приходит от врача и говорит: «Сара! То, что мы тридцать лет принимали за оргазм, оказалось астмой».

 

Неисправимый Толик.

«Все беды от унынья и безлюбья.»  Народная мудрость.

 

Впервые я увидела Толика Охабкина, когда мы уходили с репетиции на обед. Навстречу нам по лестнице поднимался худющий парень с треугольным лицом, с узкими и хитрыми глазами, как у популярного в то время певца Карела Готта. В улыбке было много радости и мало зубов. Поработав в театре подольше, я поняла, что Толик - это кот, у которого всегда март.

«Я всех приглашаю отметить моё поступление в Ленинградский институт!» - весело возвестил он. Позже, общаясь с Толиком, я недоумевала – как он смог поступить и, вообще, учиться в институте. Никогда и ничего не читая, не готовясь к сессии, даже не узнав, какие будут экзамены, он, прихватив гитару, улетал в Ленинград. Непостижимым образом, сдав какие-то зачёты и экзамены, а какие-то, оставив на следующую сессию, он с массой впечатлений, анекдотов и новых песен, возвращался домой.

Себя Толик считал НЕОТРАЗИМЫМ. Играя роль пуделя Артемона, он скакал по сцене в обтягивающем чёрном костюме и кудрявом парике. И дёрнула же его нелёгкая однажды прочитать в «книге отзывов» комплимент одной зрительницы, накануне посмотревшей «Буратино»: «… а ещё хотелось бы отметить актёра, играющего роль пуделя Артемона. Его тело, будто вылепленное из пластилина, так и притягивает взгляд». Толян и до этого не сомневался в своей мужской привлекательности, а теперь у парня просто крышу снесло. Второстепенная роль Артемона стала почти главной. Текста в этой роли было мало, но разве настоящему артисту нужны слова, чтобы показать себя во всей красе? Молча присутствуя на сцене во время разговора кукольных Мальвины и Буратино, пудель не мог стоять спокойно: он качался, чесался, кусался, повизгивал и принимал самые выигрышные позы для своего пластилинового тела, отвлекая внимание зрителей на себя, любимого. И никакие замечания возмущённого режиссёра не могли остановить «перетягивания одеяла на себя».

Вся Толькина одежда срочно перешивалась «чтобы в обтягон», особенно брюки. Тут, как назло, с Запада пришла совершенно дурацкая мода носить всё широкое-объёмное - плечи спущены, брюки с защипами. Зайдя однажды в бутафорский цех, я увидела Толика, который тряс в руках импортный бежевый костюм из тонкой плащёвки и уговаривал портниху:

- Ну, ушей, ну хоть немножко!

- Да сейчас не носят узкое!

- Ну, по бокам, ну хоть капельку!

- Ты пойми – его переделывать, только портить! Здесь выкройка особенная.

- Умоляю – ушей!

- Умоляю – не умоляй! Отстань, ради Бога, мне занавес шить надо!

- Ну что тебе стоит, ушей, а?

- Слушай, унеси своё пластилиновое тело за дверь, достал уже! Наташка, ну объясни ему, что это не модно!

Я поддержала замученную портниху:

- Толик, это же моветон! Ну не стильно, понимаешь? Ты что, будешь КАК ДЕРЕВНЯ, ходить в узком, когда вся Европа – в широком? 

Толик задумался. И деревней быть не хотелось и красоту свою скрывать тоже. Не дождавшись вердикта, я малодушно сбежала.

Была у Толика неисправимая черта характера – он всегда и всюду опаздывал. Не специально, конечно, но почему-то так само получалось. Обычно он выходил из дома за пятнадцать минут до спектакля. И это притом, что ехать на автобусе до театра минимум полчаса и это в том нереальном случае, если автобус пришёл бы сразу, как только подойдёшь к остановке. Уж сколько было собраний, на которых его ругали, стыдили и стращали, всё тщетно. Спектакли (в виду отсутствия артиста) задерживались, на гастроли, в уже отъезжающий поезд, взмыленный Толик запрыгивал на ходу, выскочив из такси. Экипаж самолёта, уже выехавшего на взлётку, умоляли подождать артиста, который вот-вот подъедет. Но неунывающий Толик никогда не изменял своим привычкам, ибо уныния и безлюбья нет в его жизни!

Невозможно не признать – руки и Толяна были золотыми. В театре в те времена была такая примета: если Толик едет с вами на гастроли – лакомиться вам «селёдкой под шубой». Даже в самые голодные советские времена, приехав в любой город, Толик брал свою верную подругу – гитару, и шёл по кулинариям и магазинам на добычу провианта. Варёную свёклу и картошку ещё можно было купить в кулинарии, а вот селёдку или страшный дефицит – майонез, без романсов про несчастную любовь уже не достать.

Вечером первого дня гастролей по длинному коридору гостиницы ходил секретарь комсомольской организации театра кукол Федя и созывал всех актёров в самый большой гостиничный номер на выездное комсомольское собрание. Что изумляло дежурных по этажу – на собрание прытко бежали и артисты, давно вышедшие из комсомольского возраста. Поутру уборщицы выгребали из номера десятки пустых бутылок из-под «токайского» и удивлялись, как неформально, со смехом и песнями, проходят комсомольские собрания у приезжих артистов.

 В спектакле «Фокус-покус или кот в чемодане», Толян играл Кота с манией величия, который просил фокусника превратить его во льва. В спектакле присутствует волшебный чемодан, про который Кот спрашивает: «Чемодан фокусника? А он с ручкой?» После премьеры Толяну посоветовали:

- Не говори эту фразу, потому что слышится «Сручкой», что для детского спектакля недопустимо.

- А как надо?

- Скажи: «Чемодан волшебника? А ручка у него есть?»

- Да без проблем!

Вот на другой день играется спектакль, подходят к опасному месту. «Чемодан волшебника?» – спрашивает Толик и задумывается, вспоминая текст. «А сручка у него есть?» - спрашивает он, ничтоже сумняшеся, и не понимает, почему актёры не выходят на площадку, а валяются под ширмой и ноги у них в конвульсиях от смеха дёргаются. 

Во времена перестройки Толян научился вязать спицами и даже крючком, составляя мне серьёзную конкуренцию – я подрабатывала, на заказ, вывязывая крючком, ажурные шали по двадцать пять рублей за «авторский экземпляр».

Толяну много раз указывали на недопустимость чернозубой улыбки на сцене. Но в кабинет стоматолога Толик не мог зайти по причине наипростейшей – это место внушало ему благоговейный ужас. Это было просто «мисшен импосибл»!!!

Но актёрская беззубость ведёт к отсутствию дикции, а это очень серьёзный недостаток. Любимой историей про Толькину дикцию был рассказ о репетиции спектакля по сказкам Писахова, где Толян громко кричал: «Мужик, слыш-ка!». То есть это ему так казалось, а в зале слышалось: «Мужик с шишкой!» Режиссёр в ответ кричал, что дикцию для актёров ещё никто не отменял и шепелявым мужикам с шишкой на сцене делать нечего.

И вот, когда в театре при переходе на другую экономическую систему, вдруг образовались свободные деньги, их решили пустить на поправку здоровья работников театра. Вот тут-то и поставили вопрос бедром: Толяну предложили полностью отремонтировать обе челюсти под наркозом, «за счёт заведения». Толик гордо отказался. Уговоры, доводы, аргументы не помогли. Несгибаемого Толяна из актёров перевели в бутафорский цех. Толик подал заявление об уходе – артисты без сцены не живут! Некоторое время работал на лесопильном заводе, сейчас на пенсии.

А как он пел душещипательный романс:

«Ах, подайте, подайте, граждане.

Я ведь Льва Николаича сын.

Ах, подайте, подайте, граждане,

Вас ведь много, а я-то один!»

Деушки рыдали на всё согласные. И никто ему в зубы не смотрел. Потому как провинциальные барышни «на клетошном уровне» понимали, что Карел Готт в их глухую провинцию никогда не заедет, а на бесптичье и коза - шансонетка. И любили нашего Толяна, беззубого и неунывающего.

 

Красотка Катя.

Когда Федя впервые увидел Кэтти Тайк Росс, она ещё была ребёнком, нескладной и доверчивой, как все маленькие девочки. По старой доброй традиции (для всех приезжающих из провинции в столицу), Федя закупил несколько килограммов сосисок, копчёных колбасок и паштета, положил всё это богатство в прихожей на холодильник(в рост человека, между прочим) и побежал по своим редакторским делам, (он тодысь на ТВ работал), дабы вечером улететь домой. Вернувшись к брату Коле и отметив отъезд нах хаус, он хотел уложить колбасно-паштетное богатство в сумку, но увидел, что на холодильнике – пусто! Рядом сидела сытая и довольная Кэтти Тайк Росс и сверкая карими очами из под чёлки, довольно виляла хвостиком. Поиски по всей квартире и перетряхивание холодильника результатов не принесли.

-Этого не может быть! – воскликнул изумлённый Федя, - Она же маленькая, она даже на цыпочках не достанет! Она что - табуретку из кухни притащила?!!

- Вобще-то я замечала, что Катюша похитрей наших пацанов будет, - задумчиво сказала Лена, Колина жена, - так что я не удивлюсь, если она табуретку принесла. А потом вернула её на кухню, чтоб никто ничего не заподозрил.

Федя без деликатесов улетел домой и встретился с прожорливой Катей только через год. Позвонив в дверь, он почувствовал острое желание убежать и спрятаться под лестницей – за дверью неистово лаяло страшное существо, ошибочно называемое «собакой».

- Подожди, я сейчас Катю в дальней комнате закрою! – крикнул брат Коля из-за дверей.

- Да ладно, мы же знакомы! - сказал брат Федя, опасливо заходя в прихожую. Телёнок, по ошибке называемой собакой Кэтти Тайк Росс, набросился на Федю, вылизывая ему лицо, уши и затылок одновременно.

- Она же тебя совсем маленькой видела! - удивились хозяева.

- Колбасные презенты девушки не забудут никогда! - гордо отвечал Федя, пытаясь укрыться от бурных ласк прекрасной особи породы «немецкая овчарка».

 

.   .   .   .   .   .   .   .

Катерина выросла красавицей (что при её родословной было совсем не трудно). Походка, стать, улыбка! Умница, хитрюга и ворюга. Надо деушку манерам учить, решили хозяева и отвели её в «Институт благородных девиц», по-современному – школа дрессировки. Ну, там всё, что положено знать барышне в её возрасте – бальные танцы, иностранные языки, приличные манеры, команды «рядом» и «фас».

Положив диплом в ушкапчик, хозяева решили выдать Катю взамуж (девки пойдут, мальчики). «Обломайтесь, плииз! – доходчиво объяснила им Катя. - Я закоренелая эмансипе и твёрдо стою на платформе феминизма-суфражизма! Компреме? И вообще все мужики - кобели! Терпеть их не могу!» Это правда - хозяева уже замечали  странный сдвиг у красотки – псов она пыталась порвать в лоскуты, невзирая на их возраст и породу. Уж, каких добрых молодцев не приводили знакомиться, не поддалась зову природы! А время-то идёт, и сакура над ночной рекой уже осыпает свои лепестки… Тут инструктор школы дрессировки пожалел пропадающий даром выдающийся дамский экстерьер и сказал, что приведёт на свиданье своего пса, который в любовных делах большой спец и у него дети по всей Москве и даже далеко за МКАДом.

В день свадьбы Катя нервно красилась перед зеркалом. Не берусь утверждать, что она дословно поняла разговор хозяйки и инструктора, но то, что на её девичью честь собираются покуситься, она точно сообразила (всем бы деушкам такую интуицию в этом животрепещущем вопросе). На площадке пришлось привязать невесту к столбу, во избежание травм. Красавчик жених вышагивал кругами, нагло улыбаясь, и уговаривал барышню не беспокоиться. Барышня беспокоилась и, нервно приседая в реверансе, примеривалась, как удобней перегрызть горло кавалеру. Несколько раз гусар порывался подойти к невесте ближе, чем на два метра и уже пригласить даму на мазурку, но Катя отбивалась свадебным букетом, не желая вступать в брак. А когда она всё-таки исхитрилась и цапнула Казанову за нос, инструктор потащил ноющего кобельеро в кабинет замазывать раны зелёнкой и изругал Катю фригидной сукой и другими обидными феминизмами.

Вскоре Катина хозяйка заметила, что и так зверский аппетит Кати стал совсем нереальным, она глотала, всё, что не приколочено. А что приколочено, то просто грызла. Мало того, её девичью талию разнесло, и в карих глазах Кати появилась выражение обречённости. «Зайка, да ты у нас в интересном положении!» - догадалась хозяйка, сама родившая двоих пацанов и хорошо понимавшая все тяготы первой беременности. Она созвонилась с инструктором:

- А знаете, Катя-то наша, на сносях!

- Ага! Есть контакт! - Захохотал хозяин будущего отца. - Я же говорил, он у меня – профессионал!

- Да как же он смог? Она же близко его не подпускала!

- Да, мастерство не пропьёшь! – сказал инструктор и, положив трубку, с завистью посмотрел на грустного профессионала, перемазанного зелёнкой. - Пора нам тарифы поднимать. После залёта этой драконихи к тебе очереди встанут!

В положенное время Катя родила аж девятерых младенцев, толстолапых и головастых, породистых и прожорливых. Накормив их, она залезала на диван отдохнуть и равнодушно смотрела, как они, скуля и повизгивая, пытаются на него забраться.

. . . . . . . . . . . .

Однажды нам позвонили Зорины и пригласили пожить летом на даче в Тверской области, недалеко от Калязина. Небольшая деревня, даже без магазина. Изба с хорошим участком, где к нашему приезду построили баню с верандой.

Через дорогу стоял дом, который охранял здоровенный беспородный пёс – забияка и охальник. По сравнению с нашей выпускницей Института благородных девиц, это был обычный деревенский гопник. Сначала он, конечно, был не против познакомиться поближе с москвичкой («Я привлекателен, вы – чертовски привлекательны!»), но когда наша барышня, внимательно оглядев его в лорнет, презрительно подняла губу над белейшими клыками, он понял, что ему тут ничего не светит. Понял, обиделся и стал мстить. Теперь, чуть свет, выскочив на дорогу, деревенщина бегал вдоль Катиного забора и обзывал её последними словами. Этот трус понимал, что калитка закрыта и он в безопасности.

Не поворачивая головы, Катерина чуть-чуть косила глазом за забор, старательно запоминая все гадости, которые ей гавкал несостоявшийся хахаль. «Ничего, ничего, перевернётся и на моей улице грузовик с пряниками!»,- думала хитрая бестия, старательно зевая, изображая невозможную скуку и врождённую глухоту.

Хозяева Кати, зная по опыту, что смерть гопника неизбежна, пытались хоть немного её отсрочить. Сходили через дорогу к его хозяевам и попросили посадить пса на цепь или хотя бы не выпускать его с участка  на улицу. «Что, за прынцессу свою боитесь? Это правильно, наш пацан мимо не пройдёт!» - смеясь, отреагировали хозяева охальника. Посмотрев с жалостью на них, Зорины вернулись домой. Строго-настрого, всем нам, а детям тем более, было приказано закрывать калитку на огромный кованый крючок и не оставлять мужененавистницу без присмотра.

Но однажды долгожданный праздник пришёл и на Катину улицу. Федя, заслышав гудки автолавки, схватив деньги, выскочил на дорогу и, уже чувствуя вкус пива, впопыхах криво набросил крючок. Упав мимо петли, калитка с приятным скрипом предупредила Катю, что час возмездия настал. Нет, она не бросилась по улице искать своего врага. Она, сдвинув шляпку на глаза, спокойно села у калиточки, изображая безмятежность и летнюю истому.

Глупый камикадзе выскочил из-за поворота и, по привычке, с разбегу, обматерил нашу барышню, не подозревая, что уже тикают последние минуты его бестолковой жизни. Прокричав «Эй, институтка, придумай рифму сама!», - гопник замер, так и не закрыв пасть. В распахнутой калитке стояла Катя-Терминатор,  «совершенная машина для убийств». Глаза её сияли красным блеском, довольная улыбка освещала прекрасное лицо, буйны кудри развевались за плечами. Молча, она шагнула на дорогу, а потом мы только слышали удаляющийся мужской визг. Минут через пятнадцать Катя вернулась и, с удовольствием похлебав водички, улеглась с дамским журнальчиком под вишню.

Охальника этого больше никто никогда не видел. Скорей всего его рваные ошмётки разбросаны в радиусе десяти километров от родной деревни. Ну, как можно быть таким недальновидным и бестолковым! Ведь предупреждали же дурака! Но честно скажу – не жалко мне его, не жалко.

На осторожный вопрос: «А не погорячилась ли ты, зайка?», Катя, пожав бархатным плечиком, откровенно ответила: «Я зла не помню. Отомщу и забуду».

  Продолжение следует.

 

Категория: Непридуманные истории из актёрской жизни | Добавил: fedor (28.12.2014)
Просмотров: 525 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа

Поиск

Друзья сайта


Copyright MyCorp © 2024
Хостинг от uCoz